- Гвеневра Рейган родилась в Ванкувере, округ Кларк, в порядочной, верующей семье, где отец работал в полиции, а матушка была медсестрой. В семье было четверо детей, трое из которых были мальчики, ну и вот она – наша героиня. Каждое воскресенье они ходили в церковь, а после устраивали семейным обед, за большим дубовым столом, неопределенного возраста. Семья была крепкая и, казалось ничто не могло её расколоть. Только вот, когда Гвен было семь лет, семья потеряла её. Потеряла не потому, что она заболела и умерла, а потому, что её похитил неизвестный по дороге из школы, пока её брат Джо, который должен был вести её домой, болтался с приятелями.
- Пока родители занимались длительными, многолетними поисками пропавшей девочки, старший брат Гвен поступил в полицейскую академию, средний подался в бандиты, скрываясь от родни из чувства вины за похищение сестры, а младший и вовсе стал приходским священником в церкви св.Джеймса.
- Тем временем жизнь Гвен не остановилась, а даже наоборот, окрасилась множеством новых и весьма насыщенных красок. Большая часть этих красок была уродливыми, а часть просто не вписывалась вообще ни в чью картину мира. Человек, который похитил её оказался не случайным проезжим педофилом, а матёрым и давненько промышляющим маньяком. В его руках одновременно находились от пяти до семи совершенно запуганных, загнанных и подавленных детей, часть из которых страдали жуткими формами стокгольмского синдрома.
- Девочка появилась в этой «семье», как её называл сам Мурат, шестой. На тот момент там уже находились две девочки и трое мальчишек. И только один из них был её возраста – Джесси. Рыжий мальчонка с абсолютно остекляемыми от ужаса глазами. Этот мальчик в каком-то смысле спас Гвен, более одного раза.
- Маньяк был человеком продуманным и при этом глубоко больным. Он годами перевозил детей с места на место, обустраивая для них минимальные условия для жизни, и постоянно подавлял. Насилие, было постоянным, причем формы его были такими разными, что в какой-то момент, это начинало казаться нормальным. Дети, которые провели там больше времени, чем Гвен и Джесси вообще не плакали. Они делали, что им велели, менялись ролями в этой «семье», и тому же учили новеньких. Бесконечное чередование кнута и пряника, псевдозаботы и абсолютного доминирования, насилия физического, психологического и сексуального сломали ни одну детскую душу и психику. – Гвен так сильно боялась потерять себя настоящую, что каждый вечер перед сном она напоминала себе кто она: шептала своё имя, имена родителей и братьев, а ещё она очень часто делала то, что делала с той поры, как научилась говорить – она молилась. Тараторила про себя бесконечно повторяющиеся слова «Отче наш» и «Славься Мария», как мантру или гипнотический наговор, смысл которого она утратила в первый же год своего пребывания в «семье», но она упрямо продолжала, хватаясь за привычное, как за соломинку, что ещё соединяла её с той жизнью.
- Детей, которые вырастали из предпочтительного похитителем возраста, убивали, а тела подкидывали в жуткие места, вроде болот или доков под винты судов. Родители регулярно извещались о найденных трупах, но долгое время никто не находил связи между делами пропавших детей, пока отец Гвен – детектив полиции Ванкувера, во время поисков зацепок в исчезновении дочери не наткнулся на похожее недавнее дело с мальчиком. Он связался с родителями Джесси Розенберга и выяснил, что те так же ведут своё собственное расследование и уже нашли других родителей, чьих детей похитили при схожих обстоятельствах ранее. Так отдельные случаи киднеппинга превратились в одно из самых громких дел современной истории криминалистики, а к поискам подключили ФБР.
- За годы проведенные в плену Джесси стал ей не просто другом, но и братом и единственным, на ком она могла концентрировать какие-то другие свои эмоции кроме страха. Она любила его и в какой-то момент они стали практически центром мира друг друга, потому что все остальное было слишком плохо.  Например, им было по десять лет, когда одна из новеньких девочек – Салли – не выдержав издевательств, попыталась сбежать. Точнее сказать, она-то сбежала, только он поймал её, притащил назад и на глазах детей задушил её до смерти жесточайшим образом в назидание остальным. Эта картина до сих пор сниться ей по ночам.
- Ещё через два года их обнаружили. Наконец, один из трупов привел к обнаружению вещественных доказательств, а так же нашелся свидетель, который сообщил о «странном мужчине» на минивене, который часто заезжает в его супермаркет на отшибе Бельвью. Оперативная работа полиции и спец.группы ФБР вычислила заброшенный дом в лесополосе, куда постоянно возвращался упомянутый мужчина, а там его и накрыла посреди ночи группа быстрого реагирования, где нашлись дети.
- После поимки маньяка, оказалось, что детей он так же держал на таблетках, постоянно поддерживая в легком состоянии дурмана. Фактически это была группа десяти и двенадцатилетних наркозависимых, глубоко травмированных детей, которые боялись всего и всех, включая собственных родителей, которые оказались своим детям чужими людьми. Несколько лет психотерапии и лечения, которые были направлены не только на преодоление стокгольмского синдрома, но и на постепенную сепарацию детей друг от друга, некоторые из которых, как Гвен и Джесси, были практически как сиамские близнецы, не отходившие друг от друга годами.
- Реабилитация была длительной и тяжелой, кому-то возвращение к относительно нормальной жизни далось сложнее, а кому-то легче. Гвен, например, почувствовала себя лучше уже через год, но ещё год оставалась внутри травмирующего опыта из любви и преданности Джесси, боясь его покидать, а потому, врачи заметили, что в какой-то момент она стала намеренно саботировать свои психиатрические тесты. Поэтому их с Джесси решено было разделить, то было ещё одно травмирующее событие на их счету, но откровенно говоря, оно пошло на пользу. Как минимум Гвен.
- По возвращению домой в Ванкувер она узнала, что её брат Джо, который тогда провожал её из школы, был убил во время операции отдела по борьбе с орг.преступностью, так и не узнав, что она выжила. Старший брат женился и родил двоих детей. И третий брат служит в местной церкви священником. Он по сути стал её новой опорой после реабилитации, она много говорила с ним о том, что происходила, в подробностях рассказывая то, что не могла рассказать ни отцу, ни маме.
- Возврашение в школу спустя пять лет было исключено, да и Гвен нужно было наверстать пять лет школьной программы до поступления в колледж, а поэтому девочка в том числе отвлекалась от своей травмы, налегая на домашнее обучение. В итоге сдав экзамены, Гвен поступила в Университет Калифорнии и покинула дом ради блестящего образования и научных исследований в области биологии. На первом и втором курсе общей биологии Гвен проходила практику в больничной лаборатории, поняла, что ей совершенно не интересно направление биохимии и биоинженерии, зато ужасно занимает прикладная биология и в частности раздел зоологии. Она писала выпускную работу о приспосабливаемости насекомых к враждебной среде и получив специальность энтомолога после выпуска стала консультировать криминалистов как судебный энтомолог, а также работать в лаборатории над научным проектом.
- Полгода назад Гвен попала в аварию, в больницу её привезла скорая без сознания, а потому, легко представить её удивление, когда, открыв глаза в послеоперационной она увидела перед собой врача, который её спас…и лицо его было точь в точь лицом Мурата Элчина, только моложе. Решив выяснить, кем был этот врач, Гвен втирается в его жизнь и начинает встречаться с Лансом, и оказывается, что тот является сыном осужденного похитителя детей, но это уже стало не столь важно, ведь Гвен и правда прониклась чувствами к доктору Скарлетт.
- Апокалипсис застал их в Сиэтле, где Гвен и Ланс встретились на заседании суда, где рассматривался вопрос о пересмотре приговора Мурата, чего Гвен собералась не допустить своими показаниями. Так Ланс узнал, что его девушка на самом деле жертва его же отца. И в пылу личных разборок, мир накрыла радиация.