Следовало признаться в этом хотя бы в мыслях. Мир, о котором Сара Хэмптон помнила, когда садилась в тюрьму, перестал существовать с того самого момента, когда её в эту тюрьму отправили. Не имело никакого смысла запоминать прошлые знакомства и людей, которые могли бы ей помочь восстановить запятнанную обвинениями репутацию. Их номера телефонов и домашние адреса, чтобы в случае необходимости обратиться с просьбой найти жилье и кратковременную работу. Чёрт, даже отец, общение с которым прервалось, как только девушка свалила колесить по миру, сейчас тоже находился вне зоны её доступа.
Для Сары взрывы, растворившие Сиэтл и, наверняка, другие города Америки, если не другие страны, случились за три года до катастрофы и всё это время вместо того, чтобы готовиться выживать среди зомби и военной диктатуры, она была занята тем, что писала письма руководству исправительного учреждения, изучала юридическую литературу, училась дружить с уголовницами, которые были обвинены в гораздо более существенных преступлениях, чем ограбление банков и, конечно же, планировала отомстить Максу. Именно ненависть к бывшему мужу дарила ей силы подчиняться системе, чтобы жить. Сны о том, как она выстрелит прямо в его сердце, как только окажется на свободе и найдет в Мексике, поддерживали в ней маниакальный энтузиазм, позволяющий улыбаться в ответ на оскорбления и пошлые намеки сокамерниц. А надежда отобрать у него всё и оставить гнить в такой же тюрьме подпитывалась изучением новостей из внешнего мира, в которых грабежи банковских учреждений продолжали случаться даже без её участия. Она знала, что мужчина нашел себе другую невинную овечку, которой пообещал те же горы золота, в которые когда-то поверила и сама Хэмптон. Она даже представляла внешность этой девушки, где-то глубоко в душе надеясь, что она не такая привлекательная, стройная и веселая, как Сара.
Упиваясь этими мыслями в течении трех лет, она даже подумать не могла, что покинув тюрьму встретится с абсолютно другой реальностью. Той, где всё настоящее и относительно живое сузилось до размера станции метро, которая служила кучке выживших домом, тяжкой и, как она до сих пор мечтала, кратковременной работой и даже сборищем людей, среди которых можно было найти как друзей, так и недругов. Сара не могла выбрать где именно она может уснуть, насколько удобной будет её постель, сколько времени она подремлет после звонка несуществующего будильника и чем позавтракает. Из всех её замыслов сбылась только одна меча – прошлым девушки никто больше не интересовался. Никому не было дела до того, кем она раньше работала, сколько денег осталось на её банковском счету и умеет ли она водить машину. Ценность Хэмптон как человека была лишь в том, сможет ли она принести достаточное количество еды и необходимых по списку припасов и при этом не сдохнуть от радиации или зомби. Будет ли выполнять приказы руководства, не прописанные ни в одном своде законов, безразлично смотреть на то, как возмущающихся диктатурой избивают, а еще, и это конечно не входило в обязательную программу, строить глазки одному из офицеров только для того, чтобы получить двойную порцию шоколадных батончиков, которые сама же и достала на последней вылазке. Думать о Максвелле среди этого хаоса не было ни времени, ни желания. И всё же, наблюдая за тем, как некоторые умудрялись заводить здесь нечто более осмысленное, чем дружбу с другими людьми, девушка пыталась понять, насколько прочными и долгими такими отношения могут быть. Она перестала верить в любовь и что-то возвышенное после собственного примера, который научил тому, что все друг друга используют. А потому и не видела никакого смысла в том, чтобы чертить какие-либо границы и класться в верности. Все равно всё длилось бы до очередного взрыва, убийства или нападения зомби.
Отправляясь на новую вылазку Сара не пыталась запомнить лица своих сопровождающих. Она держалась за их спинами, предпочитая дарившую относительное чувство безопасности стратегию скрытности и слабости. Молодую девушку, которая едва способна удержать двумя руками пистолет, будут оберегать из-за пока еще не до конца вытравленного благородства. А потому первыми столкнутся с зомби. Первыми от них и погибнут. Первыми оттолкнут её в сторону, помогая спастись. Так случилось и в этот раз. Назад они вернулись без двоих парней, вспотевшие от палящего солнца, долгого бега и тяжестей в рюкзаках. Покрасневшее лицо Хэмптон зудело и чесалось и ей стоило неимоверных усилий не тереть кожу грязными пальцами пока она добиралась до лазарета, чтобы выпить воды и таблеток, которые Ирен обычно впихивала в неё сама, потому что сознание Сары в этот момент выключалось.
Пошатываясь, шумно дыша и кашляя, девушка толкнула рукой дверь внутрь вагона, даже не утруждаясь постучать или предупредить о своем появлении. Счастье было, что она вообще смогла добраться сюда самостоятельно, а не как в прошлый раз – на носилках. Ощущая жар во всем теле и желание как можно быстрее уснуть на кушетке, под бдением заботливой Миллер, которая ворковала над каждым поступившим пациоентом, словно над собственным ребенком, не смотря на возраст и отсутствие практики в прошлом времени, девушка успела лишь толкнуть плечом штатив, который с грохотом упал на стол, сшибая с него склянки, а затем зашлась в новом приступе кашля, хрипя и сгибаясь пополам. В слезящихся глазах всё начало двоиться и несколько мгновений Сара рассматривала хаотично движущиеся перед ней фигуры, различая среди них маленькую Ирен и огромного Рэймонда.
- Кто заказывал свежие медикаменты? Доставка из самой Мохаве… по ощущениям так точно. – она набрала в грудь больше воздуха, стараясь, чтобы сорванный голос звучал бодро и весело, но в конце опять закашлялась, только после этого поднимая голову и встречаясь с недовольным взглядом мужчины.
- Мистер Хэмилтон, вы тоже за порцией здоровья от Ирен или мне стоит опасаться что я прервала нечто более важное?