Джек ловит нехороший вайб ещё вчера, заметив среди подростков молчаливое напряжение. Лица хмурые, хуже обычного, уровень пассивной агрессии нарастает, огрызаются, словно произошёл конфликт, о котором Доэрти не в курсе. Он не напирает, не пытается разузнать у каждого в чём же дело, занимая выжидательную позицию. Закрытое пространство давит на всех, мужчина понимает, так как сам в не меньшем дискомфорте находится, но за подопечными всё-таки следит, чтобы не упустить из виду приближающуюся кульминацию. За годы работы Джек для себя решает, что пожары лучше предотвращать, чем тушить. Но в данной ситуации совсем заблаговременно этого сделать не получится, слишком уж эмоционально тесно ребятишкам в этих вагонах. Таким много не нужно, чтобы ощериться и закрыться, подобному случиться он позволить не может. Потому держит нейтралитет, ведёт себя как обычно. Намеренно клоуна из себя не строит, проницательности у этих детей не занимать, сразу просекут, что их хотят словно младенцев развеселить, отвлечь, почти обмануть, что тоже может привести к потере стратегически важных очков в пользу крутого, понимающего куратора.
- Где Кейси? - спрашивает Доэрти днём.
- Хз, - отвечает ТиДжей. Рахель, сидящая рядом, пожимает плечами и отворачивается, чтобы Джек не видел, как та недовольно поджимает губы.
Но Джек всё видит. От него все эти ужимки просто так уже давно не скрыть, деятельность обязывает подмечать такие мелочи, чтобы поймать истинное настроение.
Младший член их команды парень замкнутый, любитель где-нибудь затаиться да не высовываться. Так уже было однажды после случившегося на поверхности. Буквально спустя пару дней Адамс поднял на уши половину спасшихся на станции людей, когда вздумал провести немного времени в одиночестве. Стоит ли говорить, что Джек в тот вечер приобрёл пару седых волос, пока не нашёл пацана в стороне "бойлера", затаившегося среди бочек.
Сейчас же Доэрти идёт на второй круг по периметру станции, опрашивая народ не видел ли кто юного потеряшку. Кто-то отвечает отрицательно, кто-то делится явно устаревшими данными, потому что мужчина обходит всё, и мальчишки ни следа.
- Надеюсь, ты понимаешь, что чем дольше молчишь, тем хуже, - обращается он к Рахель. Пацана он не находит, значит, вариантов его местоположения не много. Пришедший в голову первым, скажем, самый безрадостный, но, кажется, единственно верный. Толика надежды теплится где-то совсем глубоко, может Доэрти просто не знает о новом укромном местечке мистера Молчуна, где тот засел и треплет нервы воспитателю.
- Его выбесил Спенсер, и Кейси убежал, - девушка тяжело выдыхает, осознавая, что дальше скрывать нет смысла.
- Убежал куда? - затылок в миг обдаёт горячей волной, Джек выжидательно смотрит, понимая, что ответ ему не понравится.
- Наверх, - совсем тихо произносит Рахель.
Мужчина ругается себе под нос, вскакивает на ноги и устремляется к выходу, прихватив рюкзак, собранный для редких вылазок. Девушка бросается за ним, хватает за локоть и тянет на себя.
- Я хотела сказать, хотела! - слёзы уже текут по её юным щекам, глаза в миг покраснели. Совсем тихо она добавляет, - он просил не говорить.
- Нельзя о таком молчать! - не сдерживается и рявкает, но тут же осекается. Руганью определённо не поможешь. Держа руки на плечах молодой девчушки, оглядывается по сторонам и встречается взглядом с тем, к кому, как считает, может обратиться с просьбой. - Можешь приглядеть за ребятами? Мне надо наружу, забрать там одного.
Не сказать, что они такие с Маккенна друганы, чтобы вот так внезапно попросить его о подобном, всё-таки эти несколько подростков - самое важное сейчас для Доэрти. Единственно важное. Но за те несколько дежурных бесед Джеку становится комфортно достаточно, чтобы в сложившейся ситуации, где времени на раздумья особо нет, предложить именно Гарретту роль надзирателя. Не сказать, что за оставшимися четырьмя нужен такой уж прям серьёзный надзор, но оставлять их совсем без какой-либо опеки не хочется. Идеи о том, чтобы попросить помощи в поисках, даже не мелькает в  суматошной голове, забитой мыслями о сбежавшем Кейси и участи, которая может ждать мальчугана вне стен станции.

Взгляд Рахель делает больно почти физически. Она толковая девчонка, никогда его не подводила, да и словно в принципе за добро топит всеми конечностями. И вряд ли сейчас хотела из злого умысла утаить побег мелкого. А Доэрти, не сдержавшись, рявкнул так, что самому тошно стало, не говоря уже о привлечённых посторонних взглядах. Джеку, как и его подопечным, тяжело просить помощи, в инстинктах нет при малейшей опасности или угрозе сразу обращаться к остальным. Проще самому всё решить, ведь живёшь так всю жизнь. Конечно, в рамках программы поддержки молодёжи есть целый пласт на данную тему, где действительно нуждающимся объясняют как вести себя в социуме, если что-то нехорошее вдруг случается. И дело не в отсутствии собственных сил, немощности какой-то, а в том насколько важно уметь находить контакт через просьбу, уметь позволять помогать себе. Доэрти учится подобному вместе с детьми, поэтому вопрос МакКенны застаёт его врасплох.
Первой мыслью хочется ответить простым "ну да", но быстро осекается и смотрит на мужчину, пока тот просит немного подождать. Он быстро собирается и разруливает вопрос с присмотром остальных. Преисполненный благодарностью он ловит взгляд женщины:
- Спасибо, - и кивает на ходу, мол, в долгу не останется. Гарретт нагоняет его почти сразу, и тоже получает короткую улыбку, по меркам Доэрти эквивалентную искренней признательности.
- Сколько раз выходил на поверхность? - интересуется, заматывая лицо и пряча руки в печатки. Сам он бывал на улице реже многих остальных, кого сразу радиация наверху не косила. Возможно, не будь у него на попечении желторотиков, подался бы в ряды активистов или вовсе из подземелий ушёл. Но о наличии у себя ответственности, увеличенной в пять раз, не жалеет. Кто знает, может именно благодаря этой группе подростков он вообще ещё жив.
Вечерний город хоть и куда щадящее, чем то, что творится днём, всё равно с непривычки сбивает с толку. Горячий, тяжёлый воздух даже сквозь ткань словно прибивает к земле, изнутри жаром тоже пышет будь здоров. Доэрти глубоко выдыхает, стараясь привыкнуть к жаре, поправляет рюкзак за моментально покрывшейся испариной спиной и оглядывается.
- Сучёныш, - совсем беззлобно произносит, потому что направлений для побега у Адамса полно, - он ни разу не выходил, поэтому не представляю даже как организм отреагирует на весь этот пиздец, - до конца теперь Джек не уверен, что никто из ребят втихаря нос свой не высовывал под палящее солнце. Они ведь как таракашки, захотят - останутся незамеченными, тем более пока в таком скромном составе.
- Вообще Кейси закрытый малой, молчаливый. Книги любит, комиксы олдскульные эти, может ближайший книжный какой проверить? - идея, конечно, притянута за уши, но вариантов других немного, потому что этот пацан хоть и самый юный, ума побольше будет, чем у старших. Запросто может до ночи затаиться где, чтобы самую жесть переждать. Хотелось со всей дури гаркнуть, чтобы он тащил свою задницу сюда, пообещать, что за побег ничего не будет, но смысла в этом мало, да и привлекать лишнее внимание не хотелось бы.
Махнув в сторону небольшого ТЦ, Доэрти направляется туда, матерясь про себя, что причиной сегодняшней вылазки стала не острая необходимость в провианте, а чей-то подростковый максимализм да откровенная тупость. Будто остальным их соседи нравились. Впрочем, некоторые всё-таки и правда покинули станцию, но то были ребята лет на десять старше Адамса, как минимум, потому даже если решения принимались сгоряча, люди взрослые и самостоятельно решали, что им делать с собственной жизнью. Вряд ли здравый смысл двигал Кейси в сторону эскалаторов.
- У тебя есть дети? - вдруг спрашивает Джек. Ему было бы понятнее, ответь МакКенна положительно, тогда его желание помочь казалось бы обоснованным, нежели чем просто страсть к радиации и её последствиям.

Когда-то "быть полезным" стало для самого Джека ключевым преимуществом в борьбе с собственными демонами. Пагубные привычки, постоянные неудачи по всем фронтам, начиная от удручающих личных и заканчивая обезнадёживающими профессиональными, бесцельность собственного бытия - всё это выбило из колеи так далеко от жизни добропорядочного гражданина, что уже и берегов было не видать. Обрести смысл стало спасением, за которое Доэрти ухватился и не отпускал. До самого августа он старательно придерживался мнения, что имея чёткие установки, он с пути не собьётся. Стабильность это же главное, верно?
И Доэрти ещё не знает, как сильно споткнётся о последствия 4 числа прошлого месяца, поэтому, слушая Гарретта, мужчина понимающе кивает. Найти занятие, не оставляющее тебя наедине с собственными порой слишком уж мрачными мыслями, идея всегда хорошая, когда вокруг творится лютейший пиздец. Чего стоят рассказы "первопроходцев", решивших выбраться на поверхность после случившегося. Да и собственный опыт вылазок укрепляет мнение, что быть при деле - самое важное сейчас.
Мысленно он дважды респектует Ретту за то, что пошёл с ним.
- Город да, окрестности этого района - не уверен, - прикидывая, куда ещё может унести казавшегося наименее проблемным из пяти ребят Кейси, Джек вдруг осознаёт, что даже не спросил, как давно тот ушёл со станции. Форы даже в час хватит, чтобы при желании умотать достаточно далеко, прежде чем неравнодушные опомнятся, спохватятся и бросятся на поиски, вооружившись скромным, но вполне эффективными средствами обороны. - Они же все уличные ребята, адаптируются быстро к условиям. Если его не загасило от радиации, может быть где угодно, - озвучивая собственные опасения, Доэрти размышляет над словами МакКенна, понимая, что случиться с пацаном может что угодно. Ему хочется рассуждать также здраво, как Гарретту, чтобы больше рациональности в голове, но сердце до сих пор неуёмно клокочет в груди, что соображать удаётся с трудом. Страх потерять Кейси перевешивает, да и недовольство ребятами, что смолчали, не сообщили сразу о беглеце, тоже всё никак не перестанет бурлить в крови. Приходится мотнуть головой, да перехватить в руках мачете, снятое со свежего мертвеца в одну из первых вылазок, чтобы отогнать дурные мысли.
Узнать о наличии детей у Гарретта это как получить больную до звёзд пощёчину. С одной стороны его понимание и желание помощь ценно для Джека, но даже приблизительно он представить не может, что его спутник чувствует сейчас и последний месяц. Ведь рядом с ним детей не наблюдал, сложить два плюс два не сложно. Несмотря на привязанность к своим ребятам, безграничную заботу, Доэрти понимает, это вряд ли граничит с любовью к родному ребёнку. Сколько бы историй беспризорников он не слышал, крайне мало людей, кто, становясь опекуном, воспринимает детей как своих собственных.
Джек шумно тянет носом воздух сквозь ткань, защищающую лицо и входит в торговый центр. Он не станет продолжать эту тему, не станет расспрашивать. Даже говорить что-то в стиле псевдообнадёживающего "надеюсь, Ирландию всё это не затронуло" не будет. Это бред. Он просто понимающе кивает и всё.
- Говорю тебе, бесполезно. Они даже когда поскандалить хотят и кидают предъяву, не будут слушать, чтобы ты не говорил в ответ. Какие уж тут инструктажи. Слишком много дурной независимости, - вынимает из рюкзака полицейский фонарик и кивает. Пройтись по целому этажу ТЦ это достаточно большой крюк, но разве у них есть выбор?
Разглядывая опустошённые разбитые витрины, Джек то и дело ловит движущуюся тень МакКенна, которого с балконов второго этажа почти не видно. Если бы не стеклянный потолок здания, света фонарика явно было бы недостаточно. Джек совсем тихо  зовёт Кейси, не громче, чем хрустит под ботинками разбитое стекло. Услышав шорох где-то за спиной, останавливается и оборачивается с какой-то слепой надеждой, что это Адамс осознавший свою ошибку и раскаивающийся вышел из своего укрытия. Он, видимо, так хочет найти мальчика, что воображение рисует убегающий в темноту силуэт. Но, увы, на Доэрти смотрят пустые, затянутые белой пеленой глаза. Оживший мертвец тянет ободранные руки, хрипит. Мужчине требуется пара долгих секунд, чтобы сообразить и с размаху засадить лезвие тому в черепушку. Мачете застревает в гнилых мозгах, потому что следом за одним мертвецом волочатся ещё несколько. Луч фонаря хаотично бросается из стороны в сторону, пока Джек, матерясь, пытается вытащить оружие из пробитой головы. Он бросает быстрый взгляд наверх, но, естественно, зрителей там нет.
- Твою мать, - ругается, наконец высвобождая мачете и тупо отталкивает пару дохляков от себя, сам делает полшага назад, чтобы дать себе пространство для манёвра. Очевидно, идти по торговому центру, привлекая к себе внимание, было не самой лучшей идеей. Здесь всё вычистили на предмет полезностей, а не зачистили. Доэрти бросает короткий взгляд наверх, там, конечно, зрителей нет. Сейчас бы ему очень пригодилась подмога в лице Гарретта, которого, хочется, верить, не окружила полдюжины трупов.