Живя в вечном полумраке метро без постоянных источников освещения, невольно теряешь счет дней и понимания времени суток на поверхности. Ирен уже даже, примерно, не ориентировалась, сколько они тут провели - все воспоминания о жизни на поверхности казались каким-то слишком идеальным сном. И, если честно, она все реже думала о чем-то подобном, привыкнув к нынешнему быту, компании и условиям. В конце концов, как однажды шутил её школьный друг  - человек хуже таракана, если выжил на критической точке, потом только хлором и травить. Юмор у него, определенно, был дурацкий, но доля правды в нем присутствовала.
Вот и сейчас Миллер свыклась с тем, что время суток определяет по активности военных, которые собирались на новую вылазку, что даже уже начинало радовать. Особенно, в свете того, что они всей небольшой командой медиков провели не один час, строча список всех медикаментов, которые могли бы уцелеть, остаться с нормальным сроком годности и пригодиться им здесь, включая самые банальные бинты и антисептики. И сырье, из которого можно было бы что-нибудь попробовать сделать, даже самое простенькое. В конце концов, основы фармации они все заканчивали, нельзя было плюнуть на возможность хоть как-то облегчить жизнь и спасти кого-нибудь. 
Да и в целом сейчас все вертелось вокруг походов на разведку и за припасами, потому что нужно было проверить, скольких он могут с чистым сердцем отправить из лазарета выздоравливать в другом месте, чтобы приходили только на перевязки или осмотр, а за кем еще нужно круглосуточное наблюдение, и сколько после этого мест остается в лазарете. Проверить количество имеющихся сейчас медикаментов, чтобы понимать, сколько совсем крайних случаев они смогут принять и как будут расставлять приоритеты, продезинфицировать с трудом добытые инструменты, которые помогали проводить самые необходимые операции и манипуляции для сохранения жизни человеку, о сложной хирургии нечего было и мечтать.   
Хотя Ирен нравилось думать, что когда-нибудь они смогут наконец всерьез заняться изучением нынешних условий, а не странные экспериментов методом тыка, от которых, пока что, толку было не слишком много, если не считать переливания крови, для которого она сейчас и кипятила иглы в небольшой железной миске на газовой горелке. Балончики для нее велено было беречь, поэтому только для таких целей и использовали.
- Ирен, - голос заставил её вздрогнуть от неожиданности, прежде чем повернуть голову к старшему коллеге, ожидая, что ей сейчас еще какое-нибудь задание выдадут или попросят сходить до склада, - Там тебя разведка зовет. Надо с ними сходить, а то они нитроглицерин с тетрациклином перепутают. Давай, топай, там у Галлиарда список увидишь, я закончу с иглами, - видимо, замешательство было написано у нее на лице, так что и пришлось поторопить, заставляя машинально кивнуть, направляясь к выходу из вагона, попутно поправляя добытую недавно куртку, накинутую поверх свитера.
Если честно, впору было вспомнить фразу о том, что надо быть осторожнее со своими желаниями. Она действительно хотела оказаться на поверхности, посмотреть, что стало с миром, оставить весточку о том, что жива, если кто-нибудь будет её искать. Но вот идти на разведку с военными... за лекарствами в районе, который Миллер знала с рождения как свои пять пальцев - нет, спасибо. Хотя бы потому, что аптека тут была не в двух минутах ходьбы и мало ли что там произойдет по пути. Но выбора, как обычно, не предоставили.
На другую половину станции её пропустили без проблем, хотя обычно приходилось еще объясняться, кто и зачем прислал и какого черта им опять не хватает. Ходить и требовать новые теплые вещи для раненных или усиленный паёк - было отдельным квестом, с которым порой не справлялись в одиночку и ходили, для убедительности, хотя бы парой.
Сейчас же оставалось только найти глазами знакомую фигуру - волей-неволей запомнишь всех, у кого есть оружие и кто может отдавать приказы, с которыми спорить не получится при всем желании - и осторожно подойти. Но все-таки не удержаться, по-детски кося глазами на собирающихся наверх - этот этап подготовкам к вылазкам на поверхность ей видеть не доводилось.
Хотя предложение радоваться звучало скорее как издевка, так что Ирен вновь сфокусировала внимание на, видимо, её сегодняшнем начальстве. Нет, безусловно, шанс сбежать, когда они идут только вдвоем, был бы заманчив, будь она круглой дурой. Вот делать ей нечего, как без вещей, оружия, понимания, что вообще уцелело вокруг, куда-то рваться сбегать. Суицидником она не была, тем более, что вернуться хотелось - и за своими скудными пожитками, и к ставшим дорогими сердцу людям. Их ведь тут не бросишь, не оставишь, так что если и сбегать, то только вместе и с четким планом.
- Можно мне... что-нибудь, чтобы себя защитить, если там так опасно? Ну, или хотя бы рюкзак - в руках нести неудобно, - бесить, как верно заметил Галлиард, точно его не стоило, как и любого вооруженного человека, поэтому Миллер постаралась быстро прикинуть, что ей нужно выяснить в первую очередь и к чему готовиться, - Я могу пойти впереди, если вы считаете, что мне есть резон пытаться сбежать, - угу, особенно, вот так внезапно, без малейшей подготовки, - Я здесь жила до взрывов и знаю, где располагались ближайшие аптеки, так что не надо будет каждый шаг говорить, куда идти. Но мне бы не хотелось полагаться только на свои ноги, если там есть много мертвецов, - нет, в конце концов, попытка не пытка, если есть возможность попробовать вытрясти что-нибудь для самозащиты, так надо пользоваться. Мало ли когда еще такой шанс представится, да и правда не хотелось полагаться только на одного человека и собственные ноги.