Спина затекла. Она так долго сидела в одном положении, забывая пошевелиться. Да и не особо есть простор для разминки, если ты который уже час сидишь запертой в машине, под "дружеским", - как ее неоднократно заверяли, - прицелом. Подумать только! Она знала Сару почти всю свою жизнь, любила ее как родную сестру, даже не смотря на все ее странности и выходки... И лишь с годами они обе стали отстраняться друг от друга, в силу обстоятельств и образа, а так же места жительства. Каждому было дано задание - направление, в котором каждый должен был идти. И они следовали указу, разобщаясь и становясь чужими. Была ли в этом вина только лишь Оуэна, или же она сама приняла не последнее участие в этой "инициативе" по разобщению? Сейчас она не может об этом думать здраво. Но ощутимо чувствует этот холод, эту чуждость, что разделяет двух людей, переживших лучшие моменты своего детства вместе. Да, как бы это ни казалось странным, глядя на такую личность как Сара...
Грейс отвела взгляд от спинки сидения водителя и позволила себе на мгновение посмотреть на Ретта, через зеркало заднего вида. С самого момента как они покинули гостиницу, она толком не сказала ни одного связного предложения. События ночи сделали этот день еще более болезненным и невыносимым. К страху и недоверию добавились еще и дичайшее сожаление по упущенному времени, приправленное порцией боли. И из-за всего этого она старалась не встречаться с ним глазами. Потому что взгляды сейчас были красноречивее слов. А то, что произошло между ними ночью было слишком сильным событием, - оставляющим след, - но, к сожалению, ничего не меняющим в данных реалиях. Отрицать это было глупо. Обсуждать - неуместно. Думать об этом - причинять себе мучения.
— Грейс, послушай, мы правда не желаем тебе зла, хоть Сара и держит пистолет… но это для твоей же безопасности. Тебе ни за что не добраться до сына в одиночку, - сказал Ретт, в то время как женщина тщательно отводила взгляд и игнорировала присутствие обоих МакКенна в машине. Заверения мужчины, которого она так горячо любила, сейчас казались совершенно идиотскими и смешными. Все равно что приставить к ее голове дуло и говорить, что ей ничего не грозит. Ой, стоп. Погодите-ка. Ведь все фактически именно так и происходит на самом деле! Грейс лишь хмыкнула и покачала головой, вновь направляя красноречивый и обескураженный "от такой наглости" взгляд в зеркало, где голубые глаза встретились с карими:
— Мы хотим помочь, - очередное заверение от контрабандиста и убийцы. Отлично, - И мы твой единственный шанс не умереть сегодня.
О'Мэлли снова хмыкнула, закатывая глаза и тем самым разрывая визуальный контакт с Гарреттом. Даже если он сам наивно верит в то, что говорит, - а она в этом сильно сомневалась, - то уж обольщаться на тему убеждений и желаний Сары, а так же намерений "совета" и Оуэна не входило в ее планы. Грейс слишком хорошо знала эту систему и не верила в исключения. За всю ее жизнь она не видела еще ни одного "чудесного стечения обстоятельств", где нарушивший правила смог бы избежать наказания. Даже если ему удавалось скрыться от преследования, то его рано или поздно находили. Через неделю или через десять лет - но она всегда получала приглашение "почтить память всеми любимого\ой...", без всяких прикрас и тайн.
Сара начала ерзать рядом с ней и Грейс отвлеклась от размышлений о своих скорейших похоронах. В ее голове представлялись красочные картины ее убийства - от расстрела до отравления, а так же пышные похороны, полные цветов и слез. И как посреди заваленной белыми лилиями аллеи сада "Блэк Оак", стоит над ее гробом мальчик, потерявший мать. Он никогда не узнает правду о ее смерти, а если и узнает - то через много-много лет и это уже никак не повлияет на его ожесточенный, закаленный характер.
Интересно, Ретт помог бы ему? Они бы работали вместе? Ровнялся бы Алистер на него, считал бы отцом? Подружились бы они? Навязчивые мысли вереницей сменяли картинку за картинкой, отбрасывая в сторону ее безвременную кончину и рисуя такие запретные и такие вдруг желанные образы совместных застолий, праздников, прогулок. Образ семьи, в которой у ее сынишки голубые глаза и светлые волосы. Она знала - у Гарретта сильная кровь. Их дети обязательно были бы похожи на него...
- Ретт, ты не мог бы… - Сара и ее пистолет зашевелились и Грейс вздрогнула, избавляясь от сладкого морока. Нашла о чем думать! Без пяти минут труп, а в голове девчачьи фантазии о несбыточном!
Женщина подняла руки и пальцами потерла глаза, словно хотела физически сбросить с себя это сильное впечатление от желаемого, эти образы. Нужно думать о том как сбежать! Как спастись! Нужно придумать план. А пробка из-за демонстрации давала время и возможность. Возможность что-то предпринять.
Она могла бы сбежать. Но как усыпить бдительность своих конвоиров? Как выбраться из машины и затеряться в толпе?
— Не уверена, что буду готова поделиться с тобой подруга, но если не выкинешь ничего … сникерс твой.
Дуло пистолета вновь повернулось в ее сторону и женщина инстинктивно отклонилась. Сара воспринимала оружие как дамский аксессуар, который вполне уместен в повседневном общении и в повседневной жизни, как например помада, мобильный телефон или сигарета. Нет ничего такого в том, чтобы держать в руках пистолет во время задушевной беседы или вертеть между пальцев острое лезвие, пока чистишь зубы. Грейс сомневалась, что Ретт развлекался подобным, но она точно знала, что он редко перечил своей сестре.
- Нет, спасибо. Не буду лишать тебя... удовольствия, - поджала губы Грейс и отвернулась к окну. А за окном тем временем уплотнение людей достигло той степени, что они начали обступать машины. И даже если бы на дверях автомобиля не было блокировки, она все равно не смогла бы открыть их - люди начинали толкаться и как раз с ее стороны завязалась драка. Какой-то мужчина в камуфляжных штанах взял за грудки что-то отчаянно кричащего паренька и им расталкивал людей. Еще секунда и паренек был почти что брошен на капот их автомобиля. Двое других разгневанных людей расталкивали всех локтями, пытаясь добраться до дерущихся и помочь жертве избиения. Но вот их инициативу охладили другие люди с элементами камуфляжа в одежде. Мужчина средних лет хорошенько замахнулся и от глухого удара по чьей-то челюсти кровь брызнула на стекло окна, за которым находилась седовласая женщина. Она вздрогнула, глядя на все происходящее широко раскрытыми, полными неверия глазами.
Она и раньше слышала об этих демонстрациях и читала о них в новостях. Но еще ни разу не оказывалась посреди такого действа. Она так была сфокусирована на собственных проблемах и переживаниях, что чья-то боль и агрессия извне казались чем-то сродни землетрясения или снежного обвала - слишком неожиданно. Слишком необычно. Люди и сами прекрасно справляются с насилием. И никто их специально не портит, никто не способствует и не воспитывает в них эту агрессивную черту. В каждом есть эта жилка. И человек сам определяет когда к ней обратиться, когда взрастить это свое качество... Нет специальных злодеев. Есть те, кто просто решили воспользоваться своей злостью.
- О Боже! Они обезумели!

Подпись автора

И все.
И все это - тайна двоих умноженных богом на два.
Так вот почему я в ту страшную зиму осталась Жива.